Недавно меня попросили прокомментировать наиболее распространенные мнения о коучинге и откровенную критику профессии.
В результате получилась полноценная статья, которая многие вопросы о коучинге расставляет на свои места. Прошу любить и жаловать: пять мифов о коучинге.
1. Коуч – в переводе с английского, просто тренер. Почему бы не называть русским словом «тренер». Зачем нам иностранные слова?
Coach с английского не переводится, как “тренер”. Это я могу сказать точно, будучи переводчиком по первому образованию и так сказать первой “карьере”. И при этом — живя в Америке, и имея тесную связь и с культурой, и с языком.
Тренер на английском это trainer. То есть, человек, который вырабатывает у подопечных определенный навык.
Coach — это человек, который ведет подопечного к определенному результату в определенной сфере. Да, наиболее яркий пример таких coaches — в спорте, и именно поэтому у нас сложилась ассоциация с “тренером”.
Но английский язык более специфичен в терминологии, чем русский. Поэтому если в спорте, например, любой наставник на русском называется “тренером”, в английском разные термины обозначают разные функции.
Именно coach — это не только спортивный тренер, это еще и человек, который следит за питанием подопечных, их образом жизни, моральным духом, мотивацией и так далее, и тому подобное.
Можно сказать, что trainer ориентировать на выработку конкретного умения. А coach ориентирован на результат.
Более того, coach существует в американской культуре не только в спорте. Например, врачи-миссионеры, которые помогали Африканским странам наладить базовое здравоохранение и гигиену, называли именно coaches. Потому что они не только сами лечили, и не только учили или тренировали. Они вели местных медиков к определенным стандартам всеми доступными методами: показывали, подсказывали, следили, обучали, и так далее.
В русском языке для слова coach нет того, что в переводческой терминологии называется “прямым аналогом”. Такое случается, когда термин — продукт различий в культуре. Поэтому, когда профессия такого вот “всестороннего сопровождающего к результату” появилась на рынке, перевести эту профессию русским словом не получилось. Ну нет подходящего слово.
Поэтому в русском языке появился неологизм иностранного происхождения.
А всем, кто считает, что в русском языке таких неологизмов быть не должно, я настоятельно рекомендую забыть для себя слово “компьютер” и всякий раз применять “исконно русское” Электронно-Вычислительная Машина.
2. Коуч — это недопсихолог. В коучи идет тот, кто недоучился на психолога.
Вы будете удивлены, но в коучи с завидной частотой идут как раз те, кто доучился на психолога. Но суть не в этом.
Коучинг и психология имеют дело с одним и тем же феноменом — человеческой психикой и человеческим поведением. Но при этом у них совершенно разные функции.
В англоговорящих странах психолог может сказать “я проводил коуч-сессию с клиентом” и этим самым он имеет ввиду, что проводил конкретный вид работы, нацеленный именно на результат, который нужен клиенту.
Тут опять же важно разобраться в терминологии. Ибо на постсоветском пространстве в сфере работы с психикой и поведением все смешалось. У нас эта сфера новая и только проходит свое становление, особенно — в условиях свободного рынка.
В той же Америке сфера “помогающих услуг” более развита и строже регламентируется. Поэтому, чтобы понять разницу, давайте посмотрим на расклад в той же Америке.
Psychology (Психология) — это изучение психики человека, или (как это нередко сейчас бывает) изучение изучения психологии. Психология — это научная область, это сфера исследований. Психолог по идее вообще не обучен взаимодействовать с клиентами. Психолог — это тот, кто знает историю исследований и кто сам обучен проводить исследования.
И насколько я знаю, программа обучения психологов не включает в себя развития навыка работы с клиентами.
Counseling (можно перевести, как Психологическое консультирование) — это уже другая лицензия и другой навык. Это тот самый мудрый и разбирающийся в психологии человек, который будет тебя слушать, кивать, задавать вопросы, и рассказывать тебе, что на самом деле происходит в твоей голове.
Therapy (Психотерапия) — опять же подразумевает отдельную лицензию. Терапевт уже не просто работает с тобой на когнитивном уровне, как это делает консультант. Терапевт лечит психологические травмы и использует различные методики коррекции поведения.
Дальше идут клинические специалисты, которые начинают путь в бездны сознания с изучения медицины. На них останавливаться не будем, ибо это совершенно иная сфера деятельности. Эти товарищи в основном имеют дело с клиническими нарушениями в нервной системе.
Где здесь находится коучинг?
Коучинг — это особенный вид взаимодействия с клиентом. Это не консультирование, не обучение, не тренировка, не лечение травм.
Хотя в коучинге могут присутствовать любые из этих элементов, если практик ими владеет и имеет лицензию для их применения.
Коучинг — это ведение клиента от точки А к точке Б.
Коучингу надо обучаться отдельно, потому что понимать психику человека, знать историю исследований, и проводить свои исследования — это одно. А комплексно направлять человека на его пути к точке Б — это совершенное иное.
Именно поэтому и психологи, и консультанты, и терапевты специально обучаются коучингу, как навыку, если они хотят добавить в свою работу с клиентами динамику.
3. Коуч — это мотивация, эгегей, пустые обещания ни о чем.
Здесь очень не важно путать корреляцию и определяющие черты. Например, “множество кошек — черные”. Это корреляция качества “черный” и особи “кошка”.
“Все кошки черные” или “Если шерсть черная — значит это кошка” — это нарушение логики, потому что черная шесть не является отличительной особенностью такого вида, как кошки.
То же самое с коучингом. Да, среди людей, называющих себя “кучами” описанное к сожалению присутствует и значительно распространяется на индустрию. Но это не значит, что эти проявления — то, что делает коучинг коучингом. Это просто корреляция.
Почему она сложилась, понять несложно.
Во-первых, появилась байка о том, что коучем можно (и нужно) быть вне какого-либо контекста. Причем эта байка существует и поддерживается на уровне школ и собственно ассоциации ICF.
На самом деле работа коуча всегда должна быть привязана к какой-то сфере жизни, в которой этот коуч как минимум разбирается.
Вот тут подходит сравнение с учителем. Например, учителем математики.
Достаточно знать математику, чтобы хорошо ее преподавать? Нет.
Можно ли научиться преподаванию и без знания математики принести пользу ученикам? Тоже нет.
Нужны обе составляющие.
Коучинг — это надстройка на имеющиеся знания, навыки и дисциплину.
Но индустрия “псевдо-коучинга” быстро смекнула, что на “ковке кадров” можно неплохо заработать, и поэтому развела историю про “коуч не учит, не знает, не консультирует”. Просто потому, что такое обучение довольно легко устроить.
Но именно поэтому коучинг так плохо продается. Просто он сам по себе не является достаточно ценным продуктом.
А когда продукт плохо продается, то это начинают компенсировать завышенными обещаниями и пусканием пыли в глаза. Собственно это мы и наблюдаем.
Но это совершенно не значит, что это — и есть коучинг.
Повторюсь, коучинг — это навык вести человек из точки А в точку Б всеми имеющимися для этого способами.
4. Коучинг — когда постоянно навязывают свои услуги.
Навязывание в коучинге — это сигнал того, что человек, называющий себя “коучем”, сильно потерялся, и сам не знает, что предлагает.
А иногда знает, но аудитории это предложение недостаточно ценно, чтобы за это платить.
А еще этому человеку создали некую иллюзию нормы работы коуча, относительно которой у него “все не так” и он отчаянно пытается это исправить.
Иллюзия нормы — заоблачные заработки, легкая успешная жизнь, нескончаемый поток клиентов, и прочие “живцы” на которые ловят в свои сети людей расплодившиеся “школы коучинга”.
Очень часто человек приходит в коучинг потому, что у самого есть неразрешенные внутренние конфликты. Вместо разрешения этих конфликтов, мозг человека фаршируют иллюзиями и видимостью профессии. И появляется болезненная потребность “спасать мир” и “всех подряд лечить”. По сути это — проявление задавленной потребности спасти и вылечить себя.
Ну и не стоит забывать, что люди приходят в коучинг, как правило, без какого-либо знания маркетинга, продаж и выстраивания коммуникации с аудиторией.
Они приобретают иллюзию того, что развивать бизнес будет легко.
И их учат — или в тех же самых школах, как это было со мной, или отдельные “джентельмены удачи” — быть навязчивыми, называя это “гарантированной схемой продаж”.
Вы не представляете, сколько внутреннего сопротивления коучам приходится преодолевать, чтобы эту навязчивость практиковать.
Многие довольно быстро выгорают, кто-то отращивает шкуру и продолжает навязываться, а кто-то методом проб и ошибок все-таки находит более грамотные пути развития своей практики. Как правило, грамотный путь развития не обходится без надстройки коучинга на сферу, в которой у коуча есть навыки, знания и опыт.
Но осадочек, несомненно, остается.
И опять же, это — не характеристика коучинга как такового. Это скорее крен, который дает коучинговая индустрия, пустившая в себя очень много профанации.
5. Методика коучинга не работает.
В целом, я согласна, что методика коучинга, которой учат в школах по стандарту ICF, как таковая не работает.
Не потому, что методика плохая, а потому, что она неверно применяется.
Я уже говорила выше о том, что коучинг — это профессиональная надстройка, и ни в коем случае не отдельно стоящая специальность. Конечно, делается много попыток сделать коучинг “обо всем”, как это, например, происходит с “лайф-коучингом”.
Там философия такая, что стоит человеку разобраться в себе и поймать мотивацию, и у него все будет получаться. И в общем-то, если у человека есть знания, ресурсы, работоспособность, умения, и мешает только низкий моральный дух, то коуч действительно может принести в проект клиента этот недостающий ингредиент и результат будет.
Но во-первых, в реальности, очень редко у клиента коуча действительно есть все составляющие для успешных действий и нужен только дружеский пинок и пара открытых вопросов.
Во-вторых, редкий коуч, обученный даже в сертифицированных школах, действительно способен помочь человеку в себе разобраться и поймать мотивацию. Психика и поведение человека — штуки очень комплексные, и на многих коучинговых курсах они неуместно упрощаются.
В-третьих, если все, что клиент получает от коуча — это моральная поддержка и мозгопрочищающий разговор, то у этой услуги появляется очень много “конкуренции”: друзья, группы по интересам, медитации, книги, лекции, подкасты. Они бесплатны и вполне могут прочистить мозги и воодушевить.
Конечно, можно возразить, что коуч помогает клиенту понять, какие ресурсы ему нужно найти и создать, какие знания ему нужно получить, и какие ингредиенты добавить в свой проект.
Но тогда у услуги получается эффект “мне что, еще и за свиньей доедать?” Я пришел к тебе за решением, а ухожу с еще более озадаченный.
И да, жизнь так устроена, что прежде чем достигнуть результата, надо как следует озадачиться. Но продукт из такой ситуации получается, так сказать, не кондиционный. Чтобы продукт покупался, его результат должен достаточно высоко оцениваться потребителем.
Именно поэтому коуч должен быть не только источником ясности и мотивации, а еще и опорой в конкретных навыках и знаниях, которые клиенту нужны для достижения точки Б.
В коучинге, к сожалению, в плане продуктов недоработка системная. И вместо того, чтобы дорабатывать продукт до полноценного состояния, когда он действительно является необходимым клиенту решением, многие коучи считают, что “им только надо научиться продавать”. И учатся этому зачастую у тех, кто если чему и учит, так это пускать пыль в глаза.
А пускать пыль в глаза еще уметь надо, это тоже навык довольно редкий. От этого возникает вечный круг “обучения продажам”, попытка полученные приемы применить, и еще большая дискредитация профессии от этих самых “приемов”.